От исследовательского холдинга Ромир за последний месяц вышел ряд важных данных, думаю интересно попытаться их обобщить и оценить последствия политики «отвязки курса рубля от цен на энергоносители». Так, например, была опубликована динамика изменения среднего чека потребителей:

Среднестатистический российский горожанин за один поход в магазин потратил в октябре 505 рублей, что на 2,7% меньше, чем месяцем ранее. Таким образом, после сентябрьского скачка чек опять пошёл на убыль. В годовом выражении тренд на снижение величины среднего чека сохранился. По сравнению с октябрём прошлого года средний чек потерял 5,1% своей стоимости. …

Если рассматривать динамику среднего чека в различных торговых каналах, то и здесь результаты оказались повсеместно отрицательными. Сильнее всего за месяц величина чека просела в гипермаркетах – на 3,2%. Потери величины чека в супермаркетах составили 2,7%, а в дискаунтерах — 1,8%. В октябре чек не изменился только в магазинах традиционной торговли. В годовом выражении снижение чека более всего затронуло дискаунтеры, где он сократился сразу на 9,8%. В магазинах, торгующих через прилавок, чек за год потерял 7,5%, в гипермаркетах — 7,4% и в супермаркетах — 5,5%.

Источник: Romir Scan Panel, январь 2013 – октябрь 2018

Локальный максимум был достигнут в конце 2017 года, на протяжении всего 2018 значение неуклонно снижалось. Это подтверждает и снижение расходов россиян на повседневные товары в течение года:

Индекс покупательской активности россиян в октябре продолжил расти и прибавил 3,1% к значению сентября, что с лихвой перекрывает месячную инфляцию в 0,4%. Однако за год объём общих расходов россиян на повседневные товары сократился на 0,6%, что с учётом инфляции вывело показатель индекса на самую низкую позицию за все годы наблюдений. Общий рост расходов при снижении размера среднего чека говорит о том, что россияне в борьбе с ростом цен опять занялись интенсивным шопингом – они посещают большее число магазинов в поисках лучших предложений.

При этом, сравнение динамики среднего чека (мы находимся на уровне мая-июня 2016 года) и динамики цен на нефть показывает, что вклад доходов от нефтедобычи в потребительскую активность находится на уровне пресловутых 40$ за баррель. То есть от нефти отвязался не только рубль, но и вся экономика:

Динамика цены нефти сорта Brent 2016-2018 гг.

Такая политика позволила вывести бюджет в профицит впервые с 2011 года и активно пополнять ФНБ:

В январе – октябре 2018 г. доходы федерального бюджета (15,8 трлн руб.) превысили расходы (12,78 трлн руб.) на 3,02 трлн руб., сообщается в данных Минфина. Профицит бюджета составил 3,6% к ВВП, первичный профицит (без учета стоимости обслуживания госдолга) – 4,5%. …

Последний раз федеральный бюджет был исполнен с профицитом в 2011 г., тогда доходы превысили расходы на 442 млрд руб.

Минфин все доходы от нефти свыше $40,8 за баррель направляет на закупку иностранной валюты, которая затем пополнит фонд национального благосостояния (ФНБ). Как ожидается, по итогам 2018 г. ФНБ, в котором к 1 ноября скопилось 3,55 трлн руб., пополнится минимум на 4 трлн руб.

На этом фоне ЦБ РФ поднял ставку с 7,25% до 7,5% впервые с 2014 года и готов к дальнейшим повышениям:

«В текущих обстоятельствах, а именно в обстоятельствах повышенной неопределенности, мы будем рассматривать целесообразность дальнейшего повышения ключевой ставки, расценивать динамику экономики, инфляции относительно прогноза, а также внешние риски и реакцию на финансовых рынках», — заявил глава департамента денежно-кредитной политики Банка России Алексей Заботкин, выступая на конференции Ассоциации российских банков (АРБ).

Резюмируя все вышеперечисленные данные можно сделать следующие выводы. Во-первых, правительству действительно удалось отвязать курс рубля и экономику от колебаний нефтяных цен. Это сделано путем изъятия всех нефтяных доходов свыше 40,8$ за баррель, все эти деньги направляются в ФНБ, не участвуя во внутриэкономической деятельности. Во-вторых, оборотной стороной медали этой политики стала стагнация и падение доходов потребителей и сжатие внутреннего спроса в условиях ненулевой инфляции (преимущественно издержек). В-третьих, ЦБ ужесточает монетарную политику в ситуации внешней неопределенности (санкции), ограничивая кредитование предприятий/потребителей и ужесточая и без того плачевные внутренние условия для капитальных инвестиций в нашу экономику (падающий внутренний спрос).

Таким образом, повышая устойчивость экономики к снижению нефтяных цен в краткосрочном периоде, в среднесрочном и долгосрочном периодах мы можем столкнуться с полной деградацией всех внутриэкономических связей и значительным огосударствлением частных предприятий (в попытках поддержать на плаву хоть какие-то отрасли), что может привести к вероятности «венесуэльского сценария».